Содержание
За год зарплаты в России выросли в среднем на 15,1%, свидетельствует Росстат. Но такое существенное увеличение доходов на себе почувствовали немногие. О том, что происходит с нашей экономикой и куда рассосались дополнительные доходы, aif.ru рассказала главный научный сотрудник Центрального экономико-математического института (ЦЭМИ) РАН Елена Устюжанина.
Сколько ни повышай…
Алексей Дуэль: — Елена Владимировна, в чем парадокс: денег больше стало, а сытости не прибавилось?
Елена Устюжанина: — У нас один из самых крупных работодателей — государство, у бюджетников зарплаты, действительно, выросли. Но в большинстве случаев — на 5-7%. На фоне инфляции этот рост вряд ли заметен. Но и цены повышаются, поэтому реальное потребление не увеличивается. Хотя где-то, наверное, повышение было и более существенным. Росстат ведь тоже не с потолка цифры берет.
— Центробанк поднял ключевую ставку — как раз для борьбы с инфляцией. Это поможет?
— Рост ключевой ставки действительно помогает обуздать инфляцию спроса, которая вызвана избытком денег в стране. Но цены у нас сейчас растут по другой причине. То, что сейчас происходит, называется инфляция предложения. Россия много лет была плотно включена в мировую экономику, и сейчас, при всем замещении импорта и развитии технологического суверенитета, многие комплектующие, запчасти и ингредиенты готовой продукции мы продолжаем закупать за границей. Нам в этом помогают «дружественные» страны. Но за такую помощь они — вполне справедливо — добавляют к цене свой процент. Это повышает себестоимость производства. Следом растут цены, это неизбежно. При увеличении ключевой ставки у компаний вырастут издержки на обслуживание кредитов. Это тоже скажется на стоимости товаров и прибавит мощности инфляции. ЦБ поднял ключевую ставку скорее рефлекторно — эта мера всегда помогала, того же от нее ждут и сейчас. Но в такой ситуации нужны не монетарные меры, а бюджетно-налоговые.
— Это какие, если простым языком?
— Надо поддержать экономику, насытить ее деньгами. Причем сделать это аккуратно: выделить субсидии тем, кто занимается выпуском действительно нужных вещей, кому-то помочь с льготными кредитами. Очень важно не повторить ошибку США 1929 года, когда в аналогичной ситуации Америка вогнала и свою экономику, и весь мир следом в Великую депрессию.
— Государство еще со времен коронавируса только и делает, что помогает, поддерживает и выделяет. Разве этого недостаточно?
— Тоже правда. Но тут очень важно еще и как это делать. Посмотрите цифры по оттоку капитала из России. Есть ощущение, что значительная часть выделенных денег от нас ушла. Такого быть не должно.
Новый Госплан
— Есть мнение, что мы реально ощутим рост зарплат, только когда вырастет производительность труда. Этого долго ждать?
— Одним ростом производительности труда эффективность экономики и зарплаты поднять невозможно. Компании нужно заниматься повышением производительности, если у нее есть рынок сбыта, куда всю эту дополнительную продукцию можно отправить. Говорят, в России огромный внутренний рынок. Это не совсем так. У нас население огромное, а вот денег у него не так много, если выпустить больше продукции, ее автоматически не раскупят. Надо выходить на экспорт, но там нас тоже не слишком ждут, за эти рынки надо бороться. В результате получается: повысили в компании производительность, увеличили выпуск, а продать все, что сделали сверх прежнего, не могут. У директора в такой ситуации только один выход — сокращать персонал. Ведь с новым уровнем производительности труда, чтобы выпустить прежний объем, ему столько людей уже ни к чему. Получится, что выпуск остался прежним, а часть сотрудников сократили. Кому от этого будет лучше?
— Зато кадровый дефицит проще будет преодолеть…
— На самом деле никто персонал реально сокращать не будет. У государства есть административные рычаги, есть самые разные способы объяснить предпринимателю, что он неправ, социальную обстановку накалять ни к чему. Кроме того, у нас очень дешевый труд, это еще одно препятствие на пути развития технологий и роста производительности труда — невыгодно замещать труд высокотехнологичным оборудованием, которое стоит денег.
— Тогда как быть?
— Нам надо что-то вроде нового Госплана. Нужна структура, которая займется координацией развития экономики. Чтобы для компании, которая внедрила технологии, повысила производительность труда и нарастила выпуск, одновременно был создан и дополнительный спрос. Иначе мы будем обречены на частные успехи при общем очень среднем результате. Это потребует серьезных мер поддержки, вливаний в экономику. При гармоничном развитии всех секторов и отраслей это может сработать.
Жду. Надеюсь. Верю
— Насколько мы сами готовы повышать свою эффективность?
— Нам мешает сложившаяся ментальная модель, она крепко засела в мозгах очень многих россиян. Большинство из нас не готово вкалывать на работе. Поэтому предпочитает получать довольно среднюю зарплату, но иметь более-менее комфортный уровень нагрузки. Особенно если есть возможность кормиться от огорода, а значит, должны быть время и силы на то, чтобы им заниматься. Кстати, и среди предпринимателей есть похожая история. Многие бизнесмены предпочитают не изобретать что-то новое, не открывать рынки сбыта, а ждать от властей то субсидию, то льготу, то еще что-то. Обеспечивать себе прибыль не за счет своих талантов и усилий, а за счет помощи государства. У нас была очень успешная авиакомпания — «Трансаэро». Им то разрешали самолеты без пошлины закупить, то специально для них открывали маршрут на Израиль… И все у этого перевозчика было хорошо ровно до того момента, когда эта помощь из-за всяких дополнительных обстоятельств не иссякла. После чего авиакомпания прекратила существование.
— Хотите сказать, мы не умеем работать?
— При авральной ситуации — замечательно работаем. Холодильник при пожаре в одиночку вынести — пожалуйста. Но вот открыли в Рязани шоколадную фабрику. Предложили зарплаты выше средних по региону — никто не пошел. Запустили в Подмосковье цех по производству клейкой ленты, закупили хорошее импортное оборудование. Открывали вакансии с хорошим доходом — нет желающих. В итоге и там, и там набрали мигрантов, они трудятся. А местные пошли в охранники. Там, может, и денег поменьше, зато и нагрузка не сравнится: выдавай ключи и играй в телефоне.
— То есть для нормальной работы всех надо постоянно держать в состоянии аврала?
— Нет, конечно. У нас очень много энергичных людей, готовых делать великие дела. Но много и препятствий для реализации их потенциала. Одно из этих препятствий — нынешний уровень системы образования, а она сильно деградировала. Но все будущие работники сначала полтора десятка лет своей жизни проводят в школе и вузе (или техникуме, кто выбрал такой путь). Я веду занятия по экономической теории в университете, а там используются довольно простые математические расчеты. Например, система уравнений, это программа седьмого класса очень средней школы. Из всего потока студентов экономических факультетов, которые сдавали профильный ЕГЭ по математике, их могут решить меньше половины. По другим предметам так же. Преподаватели вынуждены работать «с первыми партами», а остальным с закрытыми глазами ставить зачеты. В итоге хорошую подготовку получают немногие, остальные — только диплом. Большинство из этих умных выпускников идет в бизнес — там на входе та же зарплата, что в университете или в науке — 50 тыс. рублей, зато через несколько лет уже под 250 тысяч, а не 70, как у нас.
— Так это же хорошо: приходят умные, образованные, молодые и амбициозные. Они и должны двигать экономику вперед?
— А дальше получается вот что. Поскольку большинство их коллег — люди без знаний, но с дипломами, вся бизнес-среда рассчитана именно на них. И умные ребята, способные замечать необычное и находить оригинальные пути решения задач, просто растворяются в этой среде. Кто-то, конечно, пробивается, но таких единицы. Ведь для того, чтобы пробиться, нужно иметь не только хорошие мозги, но и сильную волю, готовность сопротивляться большинству, не жить по шаблонам. А бал в бизнесе зачастую правят неучи, и будущее страны под угрозой.
Оцените материал
