Содержание
До 300 тысяч жителей Дальнего Востока потеряют возможность зарабатывать деньги на сборе дикорастущего кедрового ореха корейской сосны, считает управляющий партнер Союза заготовителей и переработчиков дикоросов Андрей Михайленко. Это станет одним из последствий причисления кедрового ореха корейской сосны к стратегическим ресурсам.
Стратегия помешала
«За прошлый год объем экспорта этого ореха составил около 9,5 тыс. тонн, внутри России его почти не потребляют, основные покупатели — Китай и другие страны Востока, его там чаще всего едят обжаренным, это традиционное лакомство, — сказал Михайленко. — По документам лесных ведомств дальневосточных регионов, в год без ущерба природе можно заготавливать как минимум больше 24 тыс. тонн, а по другим расчетам — и 45 тыс. тонн в год. Килограмм ореха в скорлупе стоит 400-450 тыс. рублей. По нашим оценкам, сбытом этого ореха заготовителям зарабатывают деньги 250-300 тысяч дальневосточников. Они реализуют свое законное право собирать недревесные лесные ресурсы для собственных нужд. При этом нигде не сказано, что „собственные нужды“ — это только пропитание себя и своей семьи, а не продажа».
Однако новый стратегический статус кедрового ореха корейской сосны может изменить эту систему. Новые правила делают закупку этих плодов у населения бессмысленной.
Для подтверждения законности происхождения кедрового ореха экспортер должен предоставить документы об аренде лесного участка для сбора орехов, закупочные акты от населения не позволят получить разрешение на вывоз ореха в другую страну, объяснили в Минэкономразвития. Если же часть орехов окажется собранной на арендованном лесном участке, а часть — купленной у местных жителей, то при попытке оформления документов на такую партию у предпринимателя есть шанс попасть под уголовное преследование. За незаконный экспорт кедрача теперь можно получить до 12 лет лишения свободы.
Предприниматели, которые прежде закупали орехи у частных заготовителей, теперь должны будут брать в аренду участки леса и, видимо, привлекать тех же селян для работы «на плантации». При этом Лесной кодекс запрещает арендаторам препятствовать сбору недревесных ресурсов гражданами России. То есть на ту же самую делянку могут прийти люди из соседней деревни и набрать мешки шишек для каких-то своих нужд. Формально арендатор, заплативший за возможность вести здесь промысел, никак не сможет им помешать — авторы Лесного кодекса предположить не могли, что арендаторы будут заготавливать что-либо кроме непосредственно древесины.
Вопрос меры
Как объяснили юристы, проблема связана с использованным в законе неконкретным термином «для собственных нужд». Его уже пытались определить более точно. Например, в мае зампред Комитета Госдумы по экологии Евгений Марков предлагал ограничить эти самые нужды лимитом в 2,4 млн рублей. Причем сумму взяли не с потолка — она равна предельному доходу самозанятых граждан. При этом, по словам Михайленко, один очень старательный и выносливый заготовитель дикоросов за сезон может набрать их где-то на 600 тысяч рублей, так что речь идет даже не о каких-то астрономических суммах. Хотя для удаленных сел и деревень это очень большие деньги.
В прошлом году для сбора дикоросов в России было арендовано четыре сотни участков в 47 регионах страны, сообщили в Рослесинфорге. На них заготовили 22 тыс. тонн продукции. Мало? Потому что основную часть как раз закупили у населения в разного рода заготовительных пунктах и конторах. Теперь такие точки сбыта государство хочет прикрыть. Пока только для кедрового ореха корейской сосны.
Сбором дикоросов во всей России промышляют, по оценкам закупщиков, около 8 млн человек. Это не считая тех, кто собирает грибы и лесные ягоды только для своей семьи. Теперь такой промысел, которым испокон веков кормились сельские жители, может оказаться вне закона.
«АиФ» направил запросы в министерства, курирующие эти вопросы.
Оцените материал
